В: Мы сегодня будем говорить про цели. Если посмотреть на цели, то у меня они делятся на две категории: цели типа достижения, и цели типа избегания. Глобально - это цели, которые мы ставим из интереса, из горячего желания – «ну вот хочу я очень хочу вот это»,- и цели, которые мы ставим из страха.
Сейчас люди много учатся ставить цели, и формулировки у них такие очень правильные, а смотришь на человека и видишь, что глаза у него не горят абсолютно. Тут я вижу чётко, что это та самая цель избегания, что она подпитывается, на самом деле, страхом прожить жизнь как-то неправильно, не состояться, остаться без денег, лишиться стабильности.
Н: Я очень много в работе с клиентами говорю про ценности. Для того, чтобы цель была в продвижении, она должна коррелировать с ценностями. Но, к сожалению, очень многие растут с навязанными ценностями: «девочка должна хотеть семью», «мальчик должен хотеть быть добытчиком мамонта». Это не ценности человека, они навязаны извне, но ему очень страшно осознать в себе, что для него это, на самом деле, не ценность. Это история про то, что часто встречается в моей практике: «- Хочу выйти замуж. - Зачем? - Потому что...Ну, потому что, как ещё?». Но так оно не работает!
Наше воспитание очень часто связано со страхом наказания. Мы делаем что-то не для того, чтобы чего-то получить, и чтобы нас похвалили, а чтобы избежать наказания. К сожалению, многие люди, в силу своей травмированности, своих неврозов не умеют и очень боятся хвалить своих детей. И тогда ребёнок растёт с идеей того, что нужно достигать, чтобы не прилетело, нужно достигать, чтобы любили. Потому что для ребёнка после этого мир заканчивается, если там дальше отсутствие любви родительской. Потом мы вырастаем, а этот опыт же никуда не девается. И это все сидит внутри: «я работаю, чтобы от меня не отказался родитель», «я создаю семью, чтобы маме не стыдно перед соседями», и так далее. И это всё, конечно, очень, токсично, потому что это разъедает изнутри и рано или поздно приводит либо к кризису, либо к каким-то заболеваниям. Если психика перестаёт выдерживать, то тело перестаёт выдерживать вслед за ней.
В: Да-да, это вот те самые цели, когда человек все свои достижения - и большие маленькие - в уме как бы мысленно предъявляет маме: «Посмотри, вот здесь у меня вот такая оценка, вот тут у меня такой диплом, здесь я молодец».
Н: Самое ужасное, что эта мысленная мама - она же никогда не кивнет и не скажет: «Ты молодец». Там всегда будет обесценивание, всегда будет отвержение. И может быть, реальная мама-то и не всегда, не всякий раз была такая, но именно это запомнилось, именно вот этот самый болезненный момент, и он воспроизводится снова и снова, и человек, оказывается замкнутом кругу: бежит достигает цели, но не получает никакой поддержки, прежде всего себя самого, внутренней поддержки.
В: А как определить является ли цель – целью из интереса или из страха? Ведь формулируются и те, и другие цели часто очень похоже. Например: «хочу семью». Как понять, хочу, потому что правда хочу семью или хочу семью, потому что не представляю себе жизнь без семьи как социального одобряемого шаблона, не представляю себе, что это такое: «А если я не выполняю роль мамы, тогда я кто? А если не выполняю роль жены, тогда я кто? А если я вынужден опираться только на себя в этом мире, то справлюсь ли я?». Но звучат-то цели очень похоже. Вот как различить эти цели человеку?
Н: А я обычно интересуюсь: «А что случится, если эта цель никогда не будет достигнута? Ну, представь, что ты прожил всю жизнь, но этого так и не случилось. И что тогда?». И очень часто для тех целей, которые сформулированы из страха, в этот момент у человека возникает даже какое-то облегчение: «Ну и слава Богу. Ну, не достиг - и ладно.». Грустно, конечно, но, прямо видно, как человека отпускает, когда убирается напряжение по достижению. И из этого можно понять куда ты сейчас тратишь усилия и куда ты можешь их перенаправить.
Когда цель опирается на ценности, когда это действительно жизненно важно, то там, во-первых, есть очень сильное стремление. Во-вторых, там есть ещё такая история про то, что я счастлив уже и сейчас. Я иду к цели уже в состоянии ресурса, уже в состоянии счастья. Цель – это то, что расширяет мою жизнь, а не делает её темным туннелем, где в конце только свет цели и есть, и я только туда могу прийти, а пока не приду - вокруг тёмный мрак и ничего больше. То есть, истинная цель всё равно будет исходить из положительного эмоционального состояния: мне уже сейчас хорошо, и я иду к цели из этого состояния.
А когда цель про то, что «без мужа я неполноценная женщина, а с мужем я, наконец-то, стану полноценной, и пока я туда не приду я вообще не могу получать удовольствие от жизни», то для меня это не цель этого человека, она какая-то внешняя, навязанная, она не его.
В: Ну а если, допустим, у нас не такой классический случай, когда явно видно социально наведенную цель. Если женщина абсолютно не ощущает себя неполноценной - «у меня всё в порядке, вообще у меня бизнес. У меня там есть «Я», моё развитие, всё такое» - и ставит себе такую цель: «Хочу замуж»? Как быть, если внешне все, как будто бы, ОК?
Н: Я тогда не верю внешнему. Я никогда не верю, что всё хорошо, если человек дошел до меня. Ко мне не приходят люди похвастаться: «Послушайте, я такой счастливый. Нате вот вам денег, я просто вот зашёл рассказать». Поэтому для меня, когда человек приходит, и даже если он говорит о том, что «да у меня всё нормально», мне кажется всегда, что есть какое-то слепое пятно, есть какое-то место, где невозможно признать, что тебе с этим «не очень», и оно может где-то незаметно фонить.
А я очень часто ещё прошу описать: «О'кей. У вас есть, наверняка есть, люди, которые этой цели уже достигли. Как они в вашей карте реальности? Они вам нравятся? Не нравятся? Как вам кажется, они счастливы в этом или нет?»
Потому, что если говорить про настоящую цель, которая базируется на ценностях, она же про зрелость. Ее может ставить именно зрелый человек, а зрелый человек всегда различает полутона. И если я вижу у клиента такую идеальную картинку, что «там вот всё отлично, все белое пушистое, всё прекрасно» и никаких полутонов - она тоже про какую-то детскую раненность, про то, что есть чёрно-белый мир, есть счастливый и несчастливый человек и есть какая-то волшебная палочка, которая может его туда в это счастье перенести.
Еще есть такая очень частая история, когда мы говорим про здоровье. Это то, на что ловятся даже опытные психологи, потому что кажется, что «ну вот же, человек болен, он хочет выздороветь, это же, ну, точно нормальная цель, она же правильная». Но при этом выясняется, что нет, что человек совершенно не представляет, что это такое - здоровье, и он не очень понимает, что он будет с ним делать. И, условно говоря, сейчас он выздоровеет и ему придется пахать в четыре раза больше. И поэтому бессознательное всеми четырьмя лапами, как котёнок, упирается и говорит «нет, я не пойду туда». Хотя формально – да, человек говорит «вот у меня язва желудка. Я хочу, чтобы у меня желудок работал нормально». А оно не работает просто потому, что нет внутреннего контакта с целью, цель действительно идёт только из ума: «Вот так надо, так правильно». Тем более, сейчас нам из каждого утюга говорят, что «надо быть осознанным», «надо быть здоровым», «надо быть в контакте с телом». И вот человек проходит: «- Я хочу быть в контакте с телом. – Зачем? -Ну, так правильно». Но ведь оно же не об этом!
В: А ты говорила, что правильные настоящие цели - они ставятся из состояние «уже всё хорошо».
Н: Баланса такого.
В: А если человеку сейчас нехорошо, если человек чувствует, что ему плохо, но он не хочет снова ставить такую цель из страха, он хочет ставить цель правильно. И что же ему делать тогда?
Н: А тогда сначала нужно сбалансировать себя. Невозможно пробежать стометровку, пока у тебя нога в гипсе. Надо сначала вылечить ногу. Это как раз мои любимые истории про «похудеть». Когда человек приходит и говорит: «Я себя в таком теле ненавижу. Хочу стать другим». Пока вы себя ненавидите, вы не достигнете этой цели! Ну, то есть, нет, я всегда говорю: «Похудеть на 20 кг за ночь? Легко! Отрезаете две ноги. И всё – минус четверть веса точно. Хотите так? – Не хочу.» Ну раз «не хочу», тогда давайте говорить про то, что сейчас возможно.
Для меня достижение цели - это движение, а двигаться будучи ослабленным, травмированным, больным – невозможно, нужно сначала выздороветь. То есть надо ставить целью не тот, дальний, глобальный момент, нужно ставить вот эту промежуточную цель сейчас, что «я хочу прийти в состояние баланса, гармонии, хочу успокоиться, хочу чувствовать себя расслабленно». И уже только из этого состояния двигаться дальше.
В: Какими способами можно в такое состояние прийти? Очень часто люди думают про цели, что «у меня в жизни всё не очень хорошо, и чтобы было хорошо, мне надо что-то получить». Кому-то семью, выйти замуж, кому-то родить ребёнка, кому-то поднять доход, устроиться на хорошую работу, кому-то переехать в другую страну, кому-то вывести бизнес на новый уровень, почувствует себя наконец-таки нормальным бизнесменом.
Н: На самом деле внутри нас не только все наши раны, внутри нас и все счастливое и хорошее.
Когда мы себе ставим цель про то, что «я хочу вот это» - это часто подразумевает, что «вот только тогда я буду счастлив». Но так не работает, потому что счастье – внутри. Невозможно за счёт внешнего поменять что-то у себя внутри, это можно сделать только изнутри.
Мы на сеансах часто работаем с мыслями. Я говорю клиентам о том, что наша, например, поджелудочная железа вырабатывает инсулин, и это такая полезная штука, которая нам нужна. А наш мозг вырабатывает мысль – это такой же орган, как поджелудочная железа, продуктом деятельности, которого является мысли. Но мы, почему-то, привыкли верить, что наши мысли - они всегда точно истинные, и что они точно отражают реальность. Поэтому, когда я думаю о том, что «я неудачник, потому что у меня нет квартиры», я сразу с этим соглашаюсь автоматически. Мы с клиентами очень много работаем с тем, чтобы научиться немножко отстраняться и смотреть на все это стороны, не принимать всё это на веру. Да, получается так, что бывают хорошие мысли, бывают мысли плохие, бывают мысли, которые отражают реальную действительность – просто иначе мы бы все были в психиатрической больнице, если бы ни одна наша мысль не была связана с реальностью, - есть мысли, которые ничем не обоснованы. Они просто рождаются, потому что нейроны там бегают и соединяются, и у нас есть какие-то детские травмы, какое-то наше воспитание. И первое, что мы делаем для того, чтобы прийти в какое-то сбалансированное состояние - мы учимся со стороны смотреть на свои мысли и эмоции и отфильтровывать их. И каждый раз, когда у меня возникает мысль про то, что «у неё там уже квартира там четырёхкомнатная, а у меня только двухкомнатная, наверное, со мной что-то не так», то в этот момент мы останавливаемся: «О'кей, спасибо мозг. Это был отличный продукт. Пускай он проходит мимо. А я буду двигаться дальше. Я не дам ему влиять на то, что я делаю». Я опираюсь на свои ценности.
Не соединяться с мыслью, не соединяться с эмоцией, а посмотреть и заметить, что «Ага, да у меня сейчас возникает паника». И это навык, эту способность мы тренируем, когда мы учимся останавливаться и приходить в точку осознавания, и весь свой внутренний мир просто наблюдать. Там разворачивается много всего, возникают чувства, приходят мысли, приходят какие-то образы, но это все не я, не до конца я, это не определяет всю меня целиком. Это просто одна из моих сторон. И в тот момент, когда я смотрю, вижу там «ага, у неё четырёхкомнатная квартира», то я хозяин в доме, я выбираю в этот момент остановиться и сказать: «О'кей. Да, я сейчас чувствую, может быть, даже и зависть. Могу. Человеческое чувство. И тревогу, и усталость, потому что у меня не помещаются вещи и вываливаются из шкафа, и меня это бесит». Но я могу это наблюдать со стороны, не быть одержимым. Я могу не делать это основным эмоциональным фоном своей жизни. Не внешнее определяет мой внутренний мир.
В: А дальше что, как всё-таки войти в ресурсное состояние?
Н: А дальше точно также: когда мы говорим о том, что любое состояние является нашим внутренним, мы можем точно так же опираться и соединяться с положительными сторонами, с какими-то позитивными эмоциями.
У меня кабинет на набережной, и у меня каждую весну начинается целая история, потому что там утка выводит утят. И я перед работой хожу к этой утке, я её кормлю, я смотрю, как растут утята. И в этот момент я получаю ресурс. И ты знаешь, я не могу сказать, что он как-то качественно сильно отличается от… ну, я не знаю… ладно, давайте будем честными – от новых туфель. Потому что если вдруг вы не видели обувного маньяка, то он перед вами. Но утка не занимает место в шкафу. Утка не натирает мне ноги. Но при этом она мне дает то же самое переживание. И когда я начинаю осознавать и видеть, что я могу сама фокусироваться на положительных моментах, я начинаю получать ресурс
Клиенты всегда хотят одного упражнения: «Вот, давай я сейчас сделаю что-нибудь одно, давай методику какую-нибудь, и с завтрашнего дня оно всё пойдёт по-другому.» Нет. Так оно не работает. Это труд изо дня в день, когда я начинаю находить какие-то моменты, которые меня ресурсируют, останавливаться в них, проживать это состояние ресурса, и с ресурсом идти дальше. И это могут быть прямо вот минимальные вещи.
В: Почему меня так зацепила эта история про уток: для того, чтобы уметь увидеть уток, надо иметь привычку замечать те вещи, которые у меня сейчас есть, потому что утки есть в нашей жизни всегда. У каждого свои. Все, что угодно, может быть этими утками.
Но что, если мы привыкаем постоянно замечать то, чего у нас ещё нет, то что с нами происходит? Что происходит, когда каждый день я вижу, где я ещё недостаточно совершенна, где мир вокруг меня недостаточно совершенен, люди тупые, необязательные, злые, неправильные?
Н: Если говорить чисто с точки зрения физиологии, когда мы думаем одни и те же мысли, у нас возникают одни и те же нейронные связи. У нас протаптывается в мозгу негативная тропинка. У нас возникает возбуждение, и у нас нейроны начинают сцепляться
Были исследования людей, которые перенесли психологическую травму в детстве, которые подвергались жестокому обращению, которых абьюзили. Вот, например, все эти истории про то, что «А почему же она не уйдёт от мужа, который её бьёт?». Да потому что у неё там такая протоптанная нейронная, даже уже не тропинка, а магистраль именно этими мыслями! А для того, чтобы успеть свернуть и не пойти про протоптанной дороге, оттормозить и принять другое, непривычное решение, у нас есть 1/20 секунды.
Именно поэтому так важно останавливаться, отстраняться, потому что в автоматическом режиме мы этого момента точно не поймаем. Когда мы привыкаем немножко затормаживать, хотя бы появляется возможность, может быть, далеко не сразу, но хотя бы увидеть, что можно не пойти по привычной тропинке, можно обойти.
Когда человек всё время думает о том, что «я плохой я неудачник, вот все уже давно, а я нет» - там целое третье транспортное кольцо. И по нему можно очень долго ездить, потому что наш организм живёт в режиме экономии энергии. Ни один организм не возьмёт и не скажет: «Что-то хозяину плохо, давайте мы не пойдём вот по этому нейронному протоптанному пути. Давайте придумаем что-нибудь другое». Нет, энергия всегда экономится. Но мы-то с вами можем другой путь выбирать. Но получится это делать не сразу.
Н: Еще очень важным моментом в целях является способность принимать неудачи, принимать мир таким, какой он есть. По большому счёту, мир - он же не добрый, и не злой, он нейтральный, и мы ничего не можем с этим сделать.
Есть вещи, которые мы в принципе не можем изменить, есть вещи, которые мы не можем контролировать. И очень важно принять то, что если я не реализую цель, то, по большому счёту, со мной внутренне ничего не изменится, я не стану от этого хуже, я не стану какой-то неправильный. Ничего не случится. Ну да, мне будет в какой-то момент грустно, но это не изменит кардинально мою жизнь.
В целях всегда есть допуск. Всегда есть допуск того, что это не случится. И это не меняет ничего. Да, я буду к ней двигаться. Если я туда приду — это здорово. Если я туда не приду, ну, о'кей, мир такой. Я не могу это изменить. И такое принятие тоже сильно поддерживает, потому что, когда человек ставит на кон «либо квартира, либо полностью моя самооценка и весь мой внутренний мир» - это очень сильно подтачивает силы.
У нас есть понятие - оптимум мотивации. То положение на мотивационном графике, тот уровень мотивации, который имеется у человека, который даёт ему возможность двигаться, там он находит ресурсы то, что поддерживает его при достижении цели. А оптимум мотивации, самый наилучший, достигается при готовности к любому исходу. То есть, когда человек одновременно интегрирует две возможные картинки: «я достигну цели» и «я не достигну цели». Когда он их соединяет, его мотивация находится на оптимальном уровне для достижения.
В: А что происходит, если я не готов к другому исходу? Например, «я без него не могу». Вообще не допускаю другого исхода, есть «он и моя жизнь с ним», или «всё пропало». И что же делать тогда?
Н: И тогда мы говорим о том, что, слушай, ты попадаешь позицию героинового наркомана. Говоря о том, что «я не могу без него, моя жизнь, без него не будет существовать», ровно также ты назначаешь его героином, и, по сути, его себе вкалываешь. Разница в том, что, всё-таки, героин встраивается в наши обменные процессы, и он действительно влияет. А здесь ты это делаешь только сама.
Это ни в коем случае не про вину, но это точка, в которой я могу остановиться и посмотреть, что это я сама выбрала, что так будет. Ну а если я выбрала, я могу и перевыбрать. Непросто, да. Я согласна, что тут нет легких решений, но это возможно сделать, хотя, может быть, и не сразу. Когда человек говорит, например, «я не могу расслабиться», мы будем пробовать хотя бы по чуть-чуть расслабляться вот здесь и сейчас. И вот оно получилось, и человек понимает, что расслабляться для него - возможно.
Н: Есть ещё история про то, что - какую выгоду я имею от того, что не достигаю цели?. Как я часто говорю: почему человеку сложно, например, бросить курить? Потому, что если он обнаружит, что он бросил, он съест себя поедом за то, что он не сделал этого 20 лет назад.
А если я всё-таки обнаружу, что могу, что тогда со мной будет? А если я пойму, что цель купить квартиру - чтобы капитализировать ребёнка? А если я обнаружу, что эта квартира никому не нужна, и что ребёнок скажет, «я поеду учиться в Лондон, буду снимать там жильё вместе с пакистанцами, и я буду счастлив. Мне не нужна твоя квартира», то где я тогда оказываюсь, когда выясняю, что я, мало того, что без этого могу, но ещё и мог бы раньше? Вот там какие чувства возникают? И очень часто мы избегаем именно этих чувств, уходя в тоннель про то, что «нет, я по-другому не могу, я должен только так», потому что иначе обнаружится очень много неприятных переживаний. И это нормально. Если вскрыть нарыв, оттуда потечёт гной. Гной — это неприятно, но не посмотрев, не разрезав, а ещё и не поисследовав гной, чтобы посмотреть, какие именно бактерии его сформировали, мы не сможем ничего с этим сделать. Там задача - позволить себе увидеть каких чувств я избегаю? Что со мной будет, если я обнаружу, что это не нужно?.
В: Как же ставить цели, правильно, которые про интерес, про достижение, а не про избегание?
Н: Для меня в первую очередь это вопрос про ценности. Сперва надо максимально исследовать эту область. Это очень долго, потому что процесс поиска того, что ценно для меня на самом деле - это очень большой этап работы.
Правильная цель - она расположена в ценности, и тогда идти туда, на самом деле, легко. А если вдруг цель не достигается, то результатом появляется что-то другое. Ценность может быть одна, но целей там совпадает много. И будут какие-то взаимозаменяемые вещи, появится что-то, что скомпенсирует.
И еще истинная цель про то, что там есть что-то выше, над этими целями.
Я сначала нахожу ценности, только потом уже, исходя из неё, смотрю какие цели меня к ценности приближают. И делаю это и состояния осознанности, гармонии, спокойствия и любви себе, потому что ненависть к себе точно не приводит к цели. А если у вас всплывает ненависть, то лучше сходите раз в месяц BDSM клуб, и вот туда вот всё это. Скажите себе: «Ага у меня 30 числа в 19:00, туда приду и там я об этом подумаю». А в остальное время – любите себя.